Жанна Шпиц

«Понятные и странные»

К выходу компакт-диска Жанны Шпиц с песнями на стихи Марии Перцовой

Говоря об авторской песне, часто имеют в виду движение, объединяющее поэтов, композиторов, исполнителей и почитателей этого жанра. Так однажды в конце прошлого века определил известное явление Булат Окуджава. И несколько позже добавил: «Может быть, движение авторской песни станет формой существования ещё большего числа людей». Казалось бы, это верно только для той страны, откуда мы родом, для того времени, в котором мы жили, и КСП было нашей, исключительно нашей духовной нишей, средой, если хотите, где мы могли себя чувствовать естественно.

Но действительность показала, что эти вот самая «наша среда» не ограничена ни пространством, ни временем...

Вот уже 13-й год, в 6 часов вечера каждого последнего воскресения месяца, я прихожу с гитарой в «джуйку», на «Полуостров», на тусовку, выражаясь «новоязом», со своей «фауной». За стаканчиком «шарового» кофе, а то и без оного что-то рассказываем, что-то поём,что-то читаем друг другу без всякого «программного обеспечения». Иронизируем, незлобно подтрунивая над амбициями «писючих». В общем, кипит добрый гамбургский котёл иногда два-три часа, иногда до глубокой ночи.

...И уходя в ночной тиши,
без долгих слов решайте:
огонь сосны с огнем души
в печи перемешайте.
                  (Б.Окуджава)

Случаются удачные «печи», и тогда нежданно загорается новая «сосенка»...

Может, это прозвучит несколько обыденно, но вот на одной из бардовских посиделок обаятельная девушка взяла гитару и что-то запела. Я насторожился,- мне показалось, что голосом незнакомки, а, главное, беззащитно-доверительным и вместе с тем мастеровым исполнением , я уже был когда-то раз и навсегда покорён. И моя перезагруженная память вдруг выдала - Ада Якушева.

Да, верно, Жанна Шпиц (о ней речь), безусловно, — уникально новое поколение "якушевского разлива". Она поёт нараспашку, открыто, будто доверяется только вам, вам одному и никому другому! Будто молодая Якушева вновь разговаривает со своим непутёвым мужем Юрой. А и в самом деле, кому, как не близкому человеку поплакаться и как с ним не пошутить и не поёрничать, и даже пофилософствовать?

Мне казалось, что тут, где «нашенских» всего-то горстка, «никто не забыт и ничто не забыто». Всё — как на ладони. И вдруг — такое?!... Безусловно, я набросился на «поколение»:

— Простите, вы, очевидно, далеко не новичок в бардовских делах?

— Да, конечно. Поскольку я родилась в семье туриста — мой папа ходил в походы и был знаком с В. Грушиным, — наверное, моя любовь к авторской песне появилась оттуда. Папины друзья часто пели под гитару Визбора, Окуджаву, Высоцкого, Клячкина, Кукина. Я очень любила их слушать, но всё же первое, что я стала сама исполнять, были песни Олега Митяева. Александр Исаев, мой учитель игры на гитаре (трио ''Поющие бобры'') обвинял меня в ''излишней'' любви к Олегу и настоятельно знакомил с творчеством В. Долиной, В. Матвеевой и других интересных авторов. Исаев почему-то верил в меня и был убежден, что мне стоит петь. Для меня, тогда еще подростка, это было очень важно. Как видите, угадал!

— Но у тебя не только располагающий голос, но и гитара — собеседник, —заметил я, неожиданно перейдя на «ты».

— Ты училась музыке что ли?

— Да, как в старину говаривали, — была обучена не токмо иностранным языкам, но и нотам: 7 классов музыкальной школы по отделению фортепьяно.

— А при чём здесь языки?

— Я закончила английское отделение романо-германской филологии Самарского Госуниверситета. Работала преподавателем английского языка в школе.

— Так ты жила в Самаре, сиречь, Куйбышеве?! Вот оно что! Ну, а на «Грушинке», естественно, бывала?!

— Конечно, часто ездила на Грушинский фестиваль. Самое яркое впечатление — это вид Горы во время концерта в субботнюю ночь, с противоположной стороны озера. Мерное покачивание фонариков и свечей в руках слушателей превращало Гору в живое существо. Я всегда говорила, что если Б-г есть, мой живет именно там, на Грушинском фестивале.

— Так представь себе, что ты на Гитаре! Спой, пожалуйста. Ладно?

Жанна пела песни известных авторов, но уж очень чувствовалось, что её натура переполнена своими собственными мелодиями, своими напевами.

— Ну, а ты пыталась сама сотворить что-нибудь?

— Да, я когда-то начала пробовать писать мелодии на стихи разных поэтов. Были удачи, но я к этому серьезно не относилась. С тех времен в моем репертуаре осталась только одна песня на стихи Н. Гумилева «Жираф».

— А стихи ты пишешь?

— К сожалению, нет. Мелодии — бывают, а стихи — нет. Ищу своего поэта, чтобы строки задевали и к тому же были музыкальны, ритмичны, скажем, как у Роберта Бернса. Если повезёт, найду, и тогда уж поговорим. Как там у вас: «Давай поговорим о радости и боли...»?

— Безусловно, Жанночка , найдёшь, возьмёшь своё, а затем «выдашь на гора» такое — только держись! Помнишь, у Полоскина: «Тот, кто взять не может, что он может дать?»

... И Жанна «взяла»-таки своего Поэта!

 

...Однажды на очередных клубных посиделках я заметил, что миловидная зрительница, как говорил В. Высоцкий, весьма талантливо слушает нашу мешанину. А у меня за долгие годы выработалась «хамская» привычка «будить зверя», «поднимать птицу на крыло».

— Простите, — обратился я к Птице, — как вас зовут?

— Это неважно, — отбрили меня.

— Может вы поёте или пишите музыку, может стихи?.

Я тоже не лыком шит и к тому же чту правило: коль намылился, то брейся. И вдруг...

Пленишься вздохом, томной скукой,
Возносишь женщину-дитя,
А выбрал умницу и злюку,
Что льнёт и ластится шутя,
Чьи губы — мёд для поцелуев,
Ладони узки и сухи,
Что обижается, ревнует
И пишет дерзкие стихи.

— А ну, ещё… — слегка задохнувшись, попросил я.

О, неприветливая муза
Латунных зимних вечеров,
Тоски прозрачная медуза
Венчала жалкий наш улов,
Но по краям, искрясь, блестели,
Выскакивая над садком,
Две опрометчивые трели
И важный скат — особняком.

— И всё-таки, как зовут Вас?

— Маша.

...Итак, она звалась Марией!

— Машенька, а может ещё «чевой-то?» — проклиная свою влюбчивость, произнес я.

— Не знаю. Разве что...

Ваш диагноз? Я больна или здорова?
Дождь прошёл иль кончился пролог?
Было небо или только слово,
Тень сосны и слабый ветерок?

Снился ль вам фасад многооконный?
Разбудил ли вас пасхальный звон?
Тяжелил ли вам ладонь червонный
С профилем знакомым медальон?

Наш дорогой профи, Действительный Поэт Мартин Мелодьев, заговорчески, подмигнул мне. Зато другой профи, всеобщий любимец Илюша Винник изрёк что-то иронично-критическое, забыв, как он добавляет, на минуточку, что: а) мы — не в жюри и б) что Маша пока ещё не втянута в наше духовное (пардон) торнадо, да и побаивается его. Я, предваряя, как говорят, неадекватную реакцию дебютантки, немедленно «рванул, как на пятьсот», используя свой солидный вес (в смысле, в не только физическом смысле):

— Маша, как по мне, — у вас сильные стихи. Более того, они музыкальны и легко лягут на хороший, пусть не простой мотив!

Последовала многообещающая реакция:

— Было бы здорово! Но отыщется ли мой Композитор?

— Да композитор и великолепный исполнитель уже ждёт вас. Выгляните в окошко и посмотрите на соседний Терем, — ввернул кто-то...

Вот так и сошлись, счастливо слетелись две Музы: Жанна Шпиц и Мария Перцова! Что натворило за каких-нибудь полгода-год это содружество, вы и сами знаете! Если не знаете, как писал известный сатирик Георгий Конн, «я на вас удивляюсь»! Тогда всенепременно прослушайте их первый диск. Поверьте: вы будете так же очарованы, как Ваш покорный слуга. Или приходите на концерт, Жанны Шпиц, где будет,конечно, и Маша, послушайте, да и посмотрите на талантливых авторов, к тому же женщин молодых, красивых.

Я когда-то пел: «Красивая женщина — это профессия...», не очень-то веря в это. Оказалось — таки да, правда!

Всегда любопытно, как люди обнаруживают свои дарования и «откуда начинается река, как возникает первая строка, когда перо берёт твоя рука и пишет слово» (В. Туриянский). Мне захотелось узнать о них побольше. Жанна уже давно своя, и кое-что о ней, её «исканиях и муках» ведомо, а Маша,— может, Маша Перцова сама поведает о себе?

Давайте споём: «Эх, расскажи, расскажи Перцова: чья ты родом, откуда ты?»

— Что рассказать о себе? Родилась в Баку, древнем, жарком, восточном, Интернациональном (сейчас в это невозможно поверить) городе. Читала всегда, сколько я себя помню. Самые счастливые воспоминания детства — ангины, потому что можно было не ходить в школу и читать дни и ночи, сколько влезет. Иногда приходилось симулировать, например, когда нужно было дочитать "Два капитана". Потом многие из этих незабываемых книжек пересказывала сыну, укладывая его спать. Знала, что по-русски он их читать уже не будет. В детстве, в школе — всевозможные литературные кружки, поэтические вечера. И театр, конечно. Все спектакли городской драмы — моя любовь навеки. Да ещё КВН в школе (межреспубликанский математический) и в университете (межфакультетский). Бардовскую песню тоже знала с детства: Галич, Высоцкий, Визбор, Окуджава. Рано вышла замуж, не писала стихи 10 лет, а потом вернулось как-то. Всегда напевала свои стихи про себя, но — полное отсутствие музыкальности, или она ооочень глубоко запрятана. Я думаю, что мне сильно повезло, что Жанна начала писать музыку на мои стихи. Нам обоим нравится создавать что-то новое, и если иногда удаётся радовать людей, которые слушают наши песни, то это уже удача.

Машин монолог, в свою очередь, подвиг Жанну на воспоминание о детстве.

— До пятого класса школы была очень «тихой» девочкой. В шестом классе стала активисткой, и неожиданно сбылась мечта всех советских школьников: меня послали в пионерский лагерь''Артек'' на международную смену. Удивительно то, что и Маша Перцова тоже была там.

— Вот это да. Так что ж вы песен тогда не писали: для этого нужна Америка что ли?

— Смешно, правда? Но, когда я была еще в начальной школе, всем говорила, что буду жить в Америке. Откуда у меня была такая уверенность, не знаю.

— Ладно. Долой мемуары! Хочется «чевой-то высокого»! Тем более, что у тебя в руках гитара. Спой, Жанночка, своё. Ну, хотя бы... самую лучшую песню!

— Лучшую? Своей лучшей песней пока считаю «Когда Господь ваял меня» на стихи М. Перцовой. Да и сочиняю я теперь, в основном, на её же стихи.

«Подняв уши и опустив глаза», мы, наслаждаясь, слушали коллегу. Надеюсь, талантливо слушали...

— Не будь жадиной, — ещё чего-то спой. О'кэй?

...Было розовым, без туч детство,
Шишки била, да не в счет это,
Знала бабушка моя средство,
Как и жизнь прожить того ж цвета.
Чтобы за руку поймать счастье,
Нужно только не хватать троек,
Да колени прикрывать платьем,
Да домой не привести гоя.

С третьим пунктом ерунда вышла —
На пирушке сел со мной рядом...
Запретила я ушам слышать,
Но хватило одного взгляда...

В заглавии недаром стоит «Понятные и странные». Это название первого диска песен Жанны Шпиц на стихи Марии Перцовой. Мне почему-то кажется, во всяком случае, хочется думать, что в эдак недалёком будущем он станет раритетом. Если, конечно, Жанна, не бросит это «гиблое дело». С молодыми, красивыми, увы, такое случается. Но… будем надеяться! «Надежды маленький оркестрик...»

В любом варианте, — с блестящим дебютом вас, Коллеги!